Чем запомнилась Рига 1976 года?

Рига, собор св. Петра, 1976-77 гг.

Существовало тогда такое Бюро международного молодёжного туризма, а мы как раз и были той самой абсолютно неженатой и не побитой жизненными невзгодами молодежью. Я ещё продолжал учиться, а мои братья Санька с Серёгой институты свои уже позаканчивали.

При этом нас вовсе не прельщало прикосновение к каким-нибудь «классово чуждым» капиталистическим искушениям и развлечениям. Гораздо больше нам хотелось попасть на первую в стране официальную премьеру пьесы Александра Вампилова «Утиная охота» в Рижском театре русской драмы имени Михаила Чехова. Один лишь факт театральной постановки практически запрещённой тогда в стране вещи говорил уже о многом. «Руководящие и направляющие органы» считали пьесу идейно незрелой, мелкобуржуазной и идеологически вредной.

На улицах Риги, лето 1976 г.

Вот агитки вроде «Премии» — совсем другое дело, ими были заполнены афиши всех театров.

На Вампилова мы, естественно, не попали. Стоило ли ожидать, что в огромной стране не одним нам надоело смотреть на всяческие «Премии»!

Оставалось знакомиться непосредственно с этим старинным и загадочным городом, с его историей и знаменитой архитектурой. С Домским собором, церквями, древними крепостями и замками, с улицами и скверами. И с неповторимым рижским взморьем, с Юрмалой, вот уж где действительно наблюдался каждодневный праздник жизни!

На выступление знаменитого варьете со стриптизом «Юрас Перле» мы тоже не попали, вернее даже не старались попасть, по тем временам это было для нас не бюджетно. Зато лето было в разгаре, вокруг были нескончаемые пляжи, сосны и незабываемый вкус местного пива «Сенчу».

Единственное, что сразу бросалось в глаза, так это отношение местных к русскому языку и вообще к приезжим из России. Несмотря на то что мы жили тогда в единой стране, у нас явно было разный взгляд на исторические события. В частных беседах с местными сквозило неприкрытое желание раз за разом высказывать нам своё отношение к России, как к оккупанту. Не к немцам даже, а именно к русским.

Поражало, что когда мы, предупреждённые уже заранее о не совсем дружественном отношении к России и понимая местную специфику, переходили в общении на немецкий язык, то люди становились сразу более дружелюбными. Хотя продавцы в магазинах и местные ребята прекрасно понимали, что никакие мы не немцы. Однако всячески подчёркивали, что хоть мы и не знаем латышского языка, но говоря с ними по-немецки, оказываем этим своё уважение. Нам в советское время это было не совсем понятно.

Особенно запомнилась одна встреча. Мы жили в какой-то школе, приспособленной на лето для проживания туристов. Как-то мы, коротая очередной вечер с прекрасным немецким вином, разговорились и к нашей компании присоединилась дама из местного персонала. Было ей лет пятьдесят. или немного больше. Познакомились, поговорили о жизни. Дама, узнав, что Серёга служит офицером в вертолётном полку, разоткровенничалась, предавшись воспоминаниям.

Оказывается, в соседнем здании было офицерское казино, и она растроганно рассказывала, какими галантными и интеллигентными были немецкие офицеры. Дама в юности всю войну проработала там лифтёршей и с необыкновенной теплотой в голосе вспоминала кучу комплиментов с их стороны и постоянные подарки в виде шоколадок и цветов.

Честно говоря, никому из нас тогда даже не пришло в голову желание отшутиться, сказав, что и сейчас в любом Доме офицеров, хоть в дальнем таёжном гарнизоне, молодую девушку окружат вниманием и всеобщим обожанием. Дело даже не в том, что мы этим случайно могли обидеть её, намекнув на возраст. Просто отношение к фашистским офицерам, а также к их обожателям и пособникам у нас было совсем разное.

Но откровение это и, главное, тепло, с которым она это всё вспоминала, многое объясняло и расставляло по местам.

Об этом путешествии в тогда ещё советскую Прибалтику мне вспомнилось позже, в самый разгар и «разгул» уличной демократии в Москве. Весной 1989 года шёл Первый съезд народных депутатов. Улицы были запружены народом. Даже в рабочее время многие буквально прикипали к радиоприёмникам, слушая прямую трансляцию с заседаний. А уж в выходные дни проспекты просто перекрывались толпами митингующих.

Помню, в один из дней на запруженном людьми Садовом кольце на Смоленской-Сенной у здания МИДа я подошел к небольшой кучке людей у лотка с газетами и листовками под плакатом: «За нашу и вашу свободу!» Агитатор объяснял, что российские демократы должны понять и помочь Латвии, Литве и Эстонии выйти из СССР. А они, мол, помогут потом в международных организациях демократическим преобразованиям в СССР. И притеснений русскоязычного населения прибалты никогда не допустят, как никогда и не допускали. И ещё много о чём агитатор говорил, в том числе и об общей судьбе и истории.

Я бы мог поверить, послушав тогда, если бы не помнил откровений той женщины, бывшей сотрудницы казино для немецких офицеров…

• Что правда, а что ложь? Две стороны монеты
• На что способны на автопилоте боевая машина или человек?
• Что такое – любовь?
• Зачем города воюют с природой?
• Каменная скрипка. На что она способна?
• Послевоенный Сталинград: как жила детвора 50-х годов?
• Что вы знаете о прокрастинации?
• Какие чувства может вызвать таксофон?
• Богатая кутья. Как Марфуша свою судьбу повстречала?
• О нашей несвободе, или Почему человек — вечный раб?