Что могут помнить дети: как Агния Барто соединяла судьбы?

До сих пор он помнит мать.
Это только Лёлька
Не умеет вспоминать,
Ей три года только…
«Звенигород», А. Л. Барто.

Фонтан «Детский хоровод» на вокзальной площади Сталинграда после налета фашистской авиации

Ну, со взрослыми все относительно просто, у всех есть куча знакомых, кого-то из них война могла оставить жить по старому, довоенному, адресу, тогда можно просто написать, используя такой адрес как маяк. Или, если такой вариант отпадает и родной город — в руинах, очень многие прямо на развалины наклеивали листочки бумаги с просьбой, если найдутся родные или кто-то, кто о них знает — написать либо по такому-то адресу, либо на такую-то полевую почту. Также в таких городах существовали места, в которых выжившие клеили листочки со своими именами и новыми адресами или с той же полевой почтой.

Но это для взрослых. А каково было потерянным детям?

В тяжелые времена ярче всего проявляется все хорошее и плохое в человеке. Скажем, какой-то обычный мирный счетовод какого-нибудь райкомхоза шел к немцам в управу и приносил списки соседей, кто из них был в ВКП (б) или в комсомоле, а кто прятал евреев или раненых красноармейцев, за что ему была благодарность от герра немецкого коменданта, хороший (для унтерменша) паек и должность в управе, ибо повязанные кровью не изменят никогда.

Качели войны

А какая-нибудь бывшая дворянка или бывший белогвардеец порой, работая в управе, доставали для подпольщиков бланки документов и сообщали о планах новой администрации города, вплоть до их провала, допросов, а потом и казни на главной площади городка.

Вообще, люди — очень сложные существа. Во времена, когда все совсем плохо, многие вроде бы «свои» оказываются подонками, а вроде бы «подозрительные» — отличными, настоящими людьми.

Ребенок, потерявший своих родных в толпе беженцев, обречен на скорую гибель. Либо под ногами взрослых, обезумевших от расстрела с воздуха, либо от голода и холода. Кто-то из детей так и погиб. Но очень многих чужие взрослые подхватили на руки и унесли от смерти. Кого-то потом взяли в семьи либо другие эвакуированные, либо местные жители, очень многие оказались потом в детдомах.

Дети прячутся от бомбежки, 1941 г.

После войны было много детдомов и очень многие искали своих близких, потерявшихся в войну. Но если дети школьного возраста могли назвать свои имя, фамилию и адрес, и их записывали в детдома хотя бы под правильной фамилией, то, скажем, в блокированном Ленинграде, когда в семье старшие уже умерли от голода, а младшего несмышленыша вовремя нашли «мобилизованные» в поисковые отряды более взрослые дети и принесли в детприемник, такие попадали в Дома ребенка и через много лет даже не знали, как их звали родители. Были только придуманные наспех имена и фамилии, под которыми их когда-то в военное время зарегистрировали. И семейных воспоминаний у них попросту не было.

Ну, разве это воспоминание, если ребенок помнит, что мама завала его Котей, а на стене у кроватки висели часы с кукушкой, которая не кричала «Ку-ку», а как-то странно хрипела вместо этого…

Агния Барто

Агния Львовна Барто написала о детях, лишенных войной семьи, поэму «Звенигород». В 1947 году поэму напечатали и она имела огромный успех у читателей. А потом к Агнии Барто начали приходить письма с просьбой оказать помощь.

Кто-то из детей войны ей написал, что хотя и был совсем крохой, но помнит, как приходил огромный папа и брал на ручки, а надет на нем был какой-то странный пиджак, темно-синий и очень мягкий, не колючий. Выходило, что даже Лёлька из поэмы тоже что-то помнит.

В 1954 году Агния Львовна сумела помочь Софье Ульяновне Гудевой найти потерянную в войну восьмилетнюю дочь Нину. Оказалось, что для этого было достаточно просто обратиться в отдел розыска управления милиции. К этому времени Нине было уже 18 лет…

После первого успеха Агния Львовна решила помочь чем может, и вплоть до конца 60-х каждый месяц 13 числа на радиостанции «Маяк» шла часовая передача «Найти человека», которую вела А. Л. Барто. Ведущая рассказывала о потерянных в войну детях и о тех ощущениях, которые у них остались от их раннего детства — в семье, до войны, до детдома. Те, кто потерял в войну своих совсем маленьких детей, слушали ее — и кто-то из них смог по отрывочным и непонятным для всех остальных домашним приметам и прозвищам опознать своих потерянных детей.

Всего за время существования передачи нашлись 927 детей — из тех, кто даже имени своего настоящего не помнил и рассказать, кто он и откуда, не мог хотя бы просто потому, что еще не умел говорить.

А потом поток писем иссяк, ибо матери уже совсем постарели, а бывшие малыши сами стали дедушками и бабушками. Я не знаю, можно ли назвать подвигом то, что сделала Агния Львовна за эти почти 20 лет, но совершенно очевидно, что это героическое дело.

• Как стать писателем? Дебют основателя киберпанка
• Случай в ресторане «Ругантино»: кто вдохновил Феллини на стриптиз?
• Как MANOWAR боролись с «фальшивым металлом»? К 65-летию Джоуи Де Майо
• Киберпанк: откуда появился этот жанр фантастики?
• Как снимали боевик «Жажда смерти»?
• Какие обычаи празднования Масленицы мы знаем?
• Кто сочинял для советских фильмов песни беспризорников?
• Как погадать на блинах во время Масленицы?
• Дорогая «пятерка». Чем восхищает писательница Вера Панова?
• Как меняются музеи и надо ли им меняться?