Ну что, приплыли? Случай из студенческой практики

Советский стройотряд

Впрочем, это сейчас хорошо говорить — «попала». Прежде чем освоить, казалось бы, на первый взгляд немудрёную железнодорожную профессию, надо было… учиться. Причём целых три месяца. Нет, конечно, устройство локомотива мы не проходили, зато по окончанию курсов знали, например, как работает электросистема в вагоне, откуда всё в том же вагоне берётся вода.

Кстати, владели мы и такой премудростью, как розжиг титана. Ведь 30 лет назад, чтобы напоить пассажиров чаем, требовалось сначала разжечь греющее воду устройство бумагой, затем минут пятнадцать протапливать его сухими щепочками, а потом, когда те прогорали, засыпать уголь. Уголёк нам выдавали в брикетах (для титана) и просто кусками (для обогрева вагона). Последний ни разу не потребовался — ездили-то летом! А вот брикеты…

По сути говоря, это был и не уголь даже, а прессованный торф. И вот когда щепочки в титане вроде бы давали хороший жар, этот самый «уголь-торф» порой портил всё дело. Разгорался он плохо и всю предыдущую работу проводника иногда сводил на нет. Приходилось обгоревший брикет вынимать и начинать всё сначала.

Конечно, титан растапливали заранее, примерно за час-полтора до поездки, поэтому пассажиры, которые начинали пить чай сразу после проверки билетов, и не подозревали, каких трудов начинающему проводнику стоило заставить работать железный бачок, в котором, на их взгляд, наверное, не было особых премудростей.

Ездили мы в основном в Адлер, два-три раза «прокатились» до Москвы и один раз до Кирова. И где бы не проезжал поезд, мы не уставали любоваться красотами природы. Была ли это тайга, которая лежала с обеих сторон железной дороги, когда мы ехали в северном направлении, или это были необычные кубанские белые хаты, на крышах которых сушилось сено (почему-то сразу вспоминался Гоголь), либо морское побережье, вдоль которого ехал наш поезд, начиная от Туапсе. Все это было ново, необычно для глаз и просто красиво.

Если вспоминать все приключения, истории из жизни и весёлые случаи, что выпали на нашу долю в пути, рассказывать придётся долго. Я напишу лишь про один.

…В Адлер мы всегда приезжали с опозданием. Вместо положенных шести часов вечера поезд в лучшем случае прибывал на конечный пункт часов в десять. Бывало, конечно, и позднее.

Как-то раз ехал у меня в вагоне пассажир, который должен был от Адлера добираться куда-то дальше. Но поскольку приехали мы, как обычно, поздно, гражданин, приуныв от того, что его вечерний автобус давным-давно ушёл, попросился остаться, чтобы переночевать в вагоне, так как города он совсем не знал и даже, где находилась ближайшая гостиница, не имел никакого представления.

Мужчина этот произвёл на меня ну о-о-очень положительное впечатление. В костюме, при галстуке, в очках — он смахивал на какого-то научного сотрудника. Поколебавшись минуту, я решила: пускай остаётся, ведь не выгонять в самом деле человека в непроглядную темень на улицу! (Кто был на юге, тот знает, что поговорка «В городе Сочи тёмные ночи» не лишена смысла — ночи в тех краях, действительно, хоть глаз выколи.)

Итак, мой пассажир остался ночевать. Пока он готовился ко сну в своём купе, я закрыла в вагоне все окна и его попросила сделать то же самое. Дело в том, что я была ужасная трусиха и боялась того, как бы в вагон под покровом ночи кто-нибудь не залез. Пассажир улыбнулся и ответил, что уж если кто-нибудь решит посягнуть на мою жизнь, он сам лично будет меня защищать.

Весьма туманно представляя себе, как худощавый очкарик интеллигентного вида в костюме и белой рубашке вдруг перевоплотится в рыцаря, я всё же пролепетала ему что-то насчёт комаров, которые могут залететь в окно и испортить ему сон. Гражданин, подивившись моей неосведомлённости, громко расхохотался, затем весьма серьёзно добавил:

— Девушка, данная местность для проживания комаров непригодна.

«Ну, точно ботаник! — думала я, шагая к себе в „дежурку“. — Причём и в прямом, и в переносном смысле слова!»

Затем, засев за подсчёты, сколько у меня было пассажиров за весь путь, кто и где вышел (эта документация строго проверялась ревизорами в пути, поэтому с её заполнением и постоянной проверкой лучше было не шутить), я не заметила, как мы тихонько куда-то поехали. Да если бы и заметила, меня бы это не удивило: наш состав частенько отгоняли на запасные пути.

…Из мира цифр меня вывел жуткий вопль. Вообразив себе, что в вагон всё же влез вор и теперь мой пассажир с ним сражается, я поспешила в купе моего ночного гостя. Открываю дверь, и… О, ужас! На нижней полке сидит… белая мумия, вся в мыльной пене, машет руками и испускает какие-то нечеловеческие звуки, из открытого окна хлещет вода, причём сила потока явно не дождевая!

Я опомнилась первой — бросилась закрывать окно. На меня вода льётся вёдрами, гражданин пытается стряхнуть с себя эту невесть откуда взявшуюся пену, при этом он громко ругается, пена лезет ему в рот, он снова ругается и так до бесконечности…

Стоп! Не до бесконечности! Окно всё же удалось закрыть. И тут только я поняла, что наш поезд загнали… на мойку! Бог мой, мы уже второй месяц колесили по городам и весям, но ни разу наш поезд не мыли снаружи.

Успокоить разбушевавшегося пассажира было делом нелёгким. Худшее, правда, было впереди, когда я увидела, что мой вагон весь, с первого и до последнего купе, залило водою, и теперь он представлял собой этакий «Титаник» на колёсах!

…Оставшуюся ночь мы оба провели с тряпками в руках. Мой интеллигентный гость и вправду не бросил меня в трудную минуту. Он собирал воду, таскал ведра — короче, помогал мне чем мог и как мог. Часов в пять, измотанные, уставшие, мы сели в одном из купе, убито посмотрели друг на друга. И тут на нас нашёл такой смех… — вид у обоих, прямо скажем, был далеко не лучший!

Хохотали мы долго, минут двадцать. До тех пор, пока гражданин не вспомнил о своём костюме. Однако второго приключения не получилось. Костюм был сухим, так как «ботаник», имени которого я даже не спросила, вопреки своей привычке вешать костюм на плечики, просто взял да и положил его на третью полку. Туда, естественно, водные потоки не добрались.

…И вот мой пассажир, в костюмчике, в белоснежной рубашке, не выспавшийся, но улыбающийся, сходит с подножки поезда и машет мне рукой на прощание. Я стою и смотрю ему вслед долго-долго, пока он не скрывается из виду.

Из задумчивости меня выводит голос начальника поезда. Вместе с несколькими кадровыми проводниками она делает обход вагонов.

— Ну, надо же какая чистота! — восхищённо восклицает она. — Вот студенты, какие молодцы, везде успевают. И на море ночью искупаются, и вагон изнутри так намоют, аж всё блестит!

Они уходят, а я стою и думаю: «Да… знали бы вы все, в каком море мы сегодня ночью искупались!»

• Что может испортить фиговый листок? Юмористическое эссе
• Как нельзя покупать хачапури?
• Как я работал расклейщиком? Проверка нервной системы на прочность
• Как лесные духи девицу-красавицу перевоспитали?
• Рассказ о нехороших американцах. Чем они не понравились?
• На какие размышления наводят проблемы с сайтом? Танец снежинки, который не довелось станцевать
• Почему в пути опасно насмехаться над женой?
• Возможно ли не влюбиться в Париж?
• Ужовка... А это где? Случай из студенческой практики
• Чьи стихи трогают душу? Памяти любимого поэта